Венделл и Моника Уилкинсы - родители, магглы, когда-то мистер и миссис Грейнджер, погибли в Австралии от рук Пожирателей в 2000м от пыток, так и не вспомнив свою дочь.
Все бабушки и дедушки умерли до её рождения.

1979-1991: живет обычной жизнью любознательного маггловского ребенка и не обращает внимание на странности случающиеся с ней время от времени. Мечтает стать ветеринаром и осознает всю важность шпината и брокколи в рационе. В тайне страдает от того, что в классе у неё совсем нет друзей, но не показывает этого, ведь они все напрочь глупые.

1991-1997: узнает о волшебстве и искренне этому счастлива, как и каждый 11-летний ребенок, которому сказали, что он особенный. Чувствуя груз ответственности и желание как можно больше узнать о новом магическом мире взапой читает все учебники, что попадаются ей под руку, желая понять как все устроено. Чего она точно не умеет, так это выбирать места в поезде и с этого момента "что-то пошло не так". Гарри и Рон - спонсоры её головной боли, бессонных ночей в библиотеке и самых невероятных приключениях в которых она пытается не дать им погибнуть. Желание добраться до сути и постичь истину подстегивает её и со временем она уже воспринимает эти приключения как часть себя. С каждым годом они становятся все мрачнее, тревога за друзей - нормальное состояние и она уже не до конца различает, что есть её собственное желание доказать, что в этом мире ей есть место, а что - судьба и печальная славаМальчика-который-выжил.

1997-1998: Гермиона Грейнджер - разыскиваемый преступник магического мира, мама и папа - чета Уилкинсов, которые впервые её видят. Она едва сдерживает слезы, оставляя родной дом. Она едва сдерживается все чертово время, в сантиметре от нервного срыва,
в шаге от непростительного заклинания, сцепив зубы идет дальше. Никто не остановит их, потому что так должно быть, другого финала и не предвидется, это в конце концов единственный правильный вариант - добро должно победить. Добру приходится идти на жертвы и страдать, но все это не напрасно, ведь они - добро. Этого хватает вплоть до самого последнего мгновения перед осознанием собственного поражения.

1998-2000: Страны Европы меняются калейдоскопом событий, больше напоминающим битое стекло бутылок. Грязь, темнота глухой ночи, в которой они могут передвигаться, чтобы остаться незамеченными. Ночлежки, привалы, проходные пункты - им здесь не рады. Они бегут, а вслед за ними - чума. Гермиона тщетно пытается найти способ вернуть Гарри магию и вместе с надеждой теряет последнюю уверенность в собственных силах.

2000-2005: Профессор МакГонагалл пытается дать ей, а вместе с ней и магглорожденным детям, смысл двигаться дальше. Первое время это помогает, она преподает начальную магию в Швейцарии, но вскоре она снова чувствует себя в западне и понимает, что за всеми своими стараниями помочь другим в конец потеряла себя.

[indent]Когда нога Галадриэль впервые ступила в Ост-ин-Эдиль, на краткий миг ей показалось, что она вернулась в родной Тирион. Светлые улицы, галереи с витиеватыми потолками и фресками, высокие дома, Келебримбор будто помнил все то, что она так горячо любила и хотела воссоздать когда-нибудь в собственных владениях. Он же и принял их с Келеборном, куда радушнее, чем (должен был) мог бы, когда Артанис решила наведаться в край, горячо любимый её родичами. Остатки знакомых лиц – детей и внуков тех, чьи лица она могла бы назвать знакомыми, создавали иллюзию благополучия великого народа нолдо в былые дни.
[indent]Тупой болью и глухой тоской отзывались внутри те дни, когда их племя было сильно и многочисленно, когда их имена наводили страх на врагов, а умы были остры в созидании и жаждали свершений.
[indent]Когда лицо Ангарато не было омрачен болью утраты и тяготами правления, а смех Аэгнора был полон веселья и пылал волей к жизни, как и его сердце. Артафиндэ долго не мог простить себе их славную гибель в Дагор Браголлах, как ни старалась Нэрвен утешить его печаль, сама держась из казалось бы последних сил. Но годы шли, а испытаний становилось лишь больше – как и прозревала она когда-то, судьба Средиземья была пропитана кровью детей Илуватара и гниющими телами порождений Моргота.
Спустя сотни лет в памяти свежи были еще дни, когда голос её дорогого Финдарато полнился Силой и радостью, а песнь его отгоняла Тьму и Страх, даруя подданным надежду. Артанис помнила, как пришла на холодную землю Тол Сириона, очищенного, но безжизненного и плакала на могиле его, пока та не поросла цветами столь же прекрасными, как очи любимого ею брата. Она знала, что придет час, и виновных настигнет участь куда хуже, чем его. И так же ведала она, что доживет до этого часа, чтобы увидеть, как враг падет, хоть и не быть ей карающей дланью.

[indent]Сейчас же, даже самая буйная весна в Средиземье ощутимо отдавала для неё увяданием, мысленно все чаще обращалась она к покинутому некогда Аману. Стоило ей закрыть глаза и там, в её памяти, все они были живы. Долго вглядывалась эллет в ночи в отражение звезд в водах гавани Харлонда, размышляя, позволили ли им вернуться из Чертогов Мандоса? Смог ли отец снова обнять своих сыновей? Встретил ли Артафиндэ возлюбленную свою Амариэ? Обрел ли забвение и покой дорогой Айканаро, зная, что никогда ему больше не встретить Андрет, ибо удел людей иной, нежели эльда, как искры костров тают их фэа в вечной тьме. Даже юной Келебриан и Келеборну не удавалось скрасить её печали, а прежнее желание сотворить благословенный край здесь, вдали от владений валар, своими руками сменилось грустью о неизбежной смерти всего того, что было ей мило. В поиске утешения, устремилась она в Эрегион, где остался последний из Старших детей Эру в Средиземье, который видел земли Амана и все еще созидал, тогда как сама Нэрвен уже слишком давно не чувствовала жара печи Аулэ. Артанис ведала о том, что было скрыто в сердце племянника, но не могла принять любви его. Любовь эту влил он в прекрасный элессар, что исцелял душу и прогонял печали, даруя отдых знакомый ей так хорошо еще со времен проведенных во владениях Ирмо. В Ост-ин-Эдиль нашла она свой покой, сотканный из магии и грусти по утраченному, которую разделяли все нолдо – Галадриэль ясно видела это, но не ведала к чему она приведет. Под ребрами тревога холодной и скользкой змеей свернулась тугим кольцом. Рок судьбы снова навис над ними и будь её воля, хвати ей сейчас на это сил – укрыла бы она их всех, как когда-то за завесой скрывала своих подданных Мелиан. Но, пока знание, откуда грянет беда, ей не открылось, Артанис могла лишь радоваться цветущей жизни повсюду, куда бы не ступила её нога и закрывать глаза на то, как постепенно увядание поглощает все местах, откуда она уходила.

[indent]- Посланник Валар! Вы слышали, госпожа Галадриэль, к нам пришел посланник самих Валар!, - эллет обернулась резче, чем обычно и удивленно взглянула на одну из своих придворных дев. Валар редко отправляют посланников куда бы то ни было, тем более сюда, к тем, кто не вернулся в благословенные земли, чтобы благодарить за оказанную милость.
[indent]- О чем говоришь ты? – взволнованно и растерянно вопросила дочь Финарфина.
[indent]- Пойдем, госпожа, он просит встречи с Владыкой! Говорят, он прекраснее всех детей Эру и в глазах его сияет свет Древ! Вы ведь видели их, госпожа, вы узнаете наверняка, а может, вы даже знакомы, представьте! – юная дева все не замолкала, восторженно и с придыханием рассказывая о незнакомце. Галадриэль не слышала и половины её слов, пытаясь уловить Силу того, кто назвался слугой Амана. Как она и ожидала, сквозь весь город золотистым теплым медом разливалась и тянулась сладкой патокой Сила. Каждый майа, которого Артанис помнила на своем веку, был удивителен и прекрасен. Не прекраснее разве что лишь самих вала, чьи физические оболочки поражали воображение своим устрашающим великолепием. Взгляд Нэрвен был прикован к высокой светловолосой фигуре чужака, окруженной стражей. От него веяло костром и цветами позднего лета и эллет пыталась понять, чьим слугой мог быть незнакомец, Йаванны, Оромэ, Ауле? Кто из них мог сжалиться и одарить потерянное племя нолдо?
[indent]Галадриэль потянулась к нему осанвэ, как прежде часто тянулась к Наставнице Мелиан, но в тот самый миг, когда взоры их встретились, отпрянула назад всем естеством и замерла. Лишь осколок видения, образ, тающий в солнечных лучах, промелькнул перед глазами меньше, чем на миг, но она узнала его. Взгляд её брата, сломленного телом, но не духом, яростный и ясный. Несмотря на теплый день, по коже Артанис пробежал мороз. Она не стала пытаться заглянуть в сознание майа – в сущности его не осталось сомнений, но видение и Тень, едва уловимая, хорошо скрываемая?, нависшая над ним, не давали покоя эллет. И пускай Нэрвен всегда поступала так, как считала нужным, она не вмешивалась в правление Келебримбора, лишь делилась с родичем советом тогда, когда он искал его. Весь день провела она в садах Ост-ин-Эдиль, погруженная раздумьями, то и дело оборачиваясь в сторону, где чувствовала присутствие гостя. Приход Аннатара, так его звали, разом всколыхнул в её душе тревогу, сожаления и чувства былых дней.

[indent]В дальней части западного крыла крыле, освещаемым лишь светом Луны, было тихо, сюда редко кто-то наведывался, не удивительно, что гостя разместили именно здесь. Галадриэль ступала неслышно по гладким каменным плитам. Четверо стражников в самом начале галереи, что вела к гостевым покоям, (сейчас же напоминавшим скорее гостевую темницу), и еще четверо у самых дверей крепко зажмурились, борясь с внезапно накатившей дремой и не заметили тонкой фигуры в белоснежном платье, не почувствовали аромата анемонов и ландышей и не услышали как закрывается за ней дверь.
[indent]Разумеется, хоть она и могла скрыть свое присутствие от стражи, Галадриэль была уверена, что Аннатар её ждет. Она пришла на третий день его пребывания в твердыне эльда. Сегодня утром посланники Гиль-Галада прибыли в Ост-ин-Эдиль, чтобы передать предупреждение сына Финдэкано своему кузену о пришельце, которому не стоит доверять. Артанис разделяла подозрения племянника, но должна была сама подтвердить или же опровергнуть их. Взгляд дочери Эарвен был прямым, ясным и холодным, как свет звезд Варды. Она намеревалась выяснить правду во что бы то ни стало.
[indent]- Кто ты? Кто ты на самом деле и что ищешь среди нас? – без помощи слов обратилась она, внутренне собираясь с силами для возможного противостояния. Если догадки племянника окажутся истинны, над всеми ними нависло великое лихо.